Что защищают люди, когда идут на войну против захватчиков. Кто-то думает о своих близких, кто-то об отчем доме, кто-то обо всей родине, а кто-то верит в идеологию своей страны и в самого вождя. Одним из таких людей, который доверяет высшему начальству и верит в победу, был советский офицер, которого взяли в плен еще в начале войны, в июне 1941 года.

Рига 1941 год. Эта история известна из воспоминаний рядового немецкой армии Карстена Лянге. В июне 1941 года они взяли Ригу. После ожесточенных боев советские войска отступили из города, и нацисты смогли спокойно войти.

Как вспоминает солдат, пока они ждали очередь на переправу, кто-то из его немецких товарищей уже был в городе.

«Мы предвкушали, радужный приём и отдых, который нас ждет в городе, пусть он и небольшой, но отдых. Нам нравилась Прибалтика, она была похожа одновременно и на Франкфурт и на Гамбург, похожа на дом.»

Так как город показался Карстену Лянге красивым, ему было жалко, что для взятия Риги пришлось основательно ее разбомбить.

К полудню пришла очередь Карстена и его товарищей переправляться через реку Даугаву. Каких либо приказов о дальнейшей передислокации не было, поэтому солдаты расслабились. Тут началось «веселье».

Бойцы немецкой армии искали, чем бы поживиться: где взять еды повкуснее да побольше.

Пленные

Еда едой, а солдатам захотелось чего-нибудь поинтереснее. И тут они заметили группу советских военнопленных.

«Нам стало любопытно, мы слезли с брони наших танков и пошли поближе к пленным русским, ходили среди них, они лишь безропотно смотрели снизу вверх, а мы собирали "сувениры", кто хотел брал у пленных звездочки с пилоток, а некоторым везло и даже доставался портсигар или мундштук ручной работы.
Нужно было успевать, скоро тыловики оберут этих русских до нитки.
Пока для нас были экзотикой все эти звездочки и русские папиросы, со временем этого будет даже слишком много, а пока нам было интересно.»

Немцы принялись обирать советских солдат, а один из них по имени Пауль Штрейх пытался как-то разговаривать, зная пару слов по-русски.

Сказать или понять что-то стоящее не удавалось, пока не пришел уже реально знающий переводчик Вилли Франк.

«Когда пришёл Вилли, то общение с русскими стало гораздо эффективнее. Не знаю, я не испытывал к ним ненависти, было чувство легкого пренебрежения и даже сочувствия к этим людям.»
Карстен Лянге решил воспользоваться случаем и задать мучающий его вопрос, почему эти люди воюют за коммунизм. Он нашел советского офицера с самым строгим и особо угрюмым лицом, чтобы задать вопрос через переводчика.

Карстен так же отмечает, что офицер не брал прикурить у немцев, как остальные советские солдаты и смотрел на своих товарищей таким взглядом, что было ясно его неодобрение.

«Чем ваш Сталин лучше нашего Адольфа? - Спросил я у пленного. Ответ русского поставил меня в тупик.»

Офицер то ли не хотел сначала отвечать, то ли думал над ответом. Но спустя какое-то время с неохотой сказал:

"Гитлеру нужно постоянно кричать и доводить себя до истерики, чтобы вы его услышали исполнили его волю, Товарищ Сталин может молчать и ничего не говорить, а мы всё равно его слышим, даже сейчас... Сила в молчании, а не в истошных воплях.
Очень скоро, мы также молча будем стоять у порога Германии".